Aiden O’Reilly| Эйден О’Рейли

Andrew Stetson

Имя под прикрытием/прозвище: Celt | Кельт Прозвище “прикрепилось” к Эйдену в Бристоле, где среди англичан он выделялся сильным ирландским акцентом. “Ирландец” – произносить слишком долго и неудобно, поэтому выбор сокурсников пал на более лаконичное “Кельт”. Дата рождения, возраст: √ 8 августа 1991 года, 24 года

Особенности внешности:
√ Извечная щетина, которую просто лень сбривать. Часто носит плащи с высоким воротом и капюшоны, позволяющие скрыть лицо.
Способность:
√ Естественная способность – аэрокинез. С помощью мозговых сигналов способен локализировать и контролировать существующие воздушные потоки в радиусе примерно пятнадцати метров вокруг себя. Часто Эйден пользуется способностью для изменения направления полёта тех или иных предметов: может отвести летящий в него нож, может, бросив какое-либо метательное оружие, скорректировать его направление. Но преднамеренно изменить направление, пули, например – не может, только если она сама попадёт в заранее созданный сильный воздушный поток. Излюбленным приёмом является создание и управление небольшими завихрениями (мини-торнадо). Эйден не может длительное время пользоваться способностью. Экспериментально установленный максимум беспрерывной работы – 40 секунд, но уже после 20-25 секунд использования способности появляются головокружение и тошнота.
Боевые навыки:
√ Хорошая физическая подготовка. Владеет армейским рукопашным боем. Имеет навыки обращения с холодным оружием и пистолетами. Умеет управлять лёгкими плавательными судами (лодки, катера).
Имеет незаконченное образование по гуманитарному направлению. Владеет только английским, но и на нём разговаривает с сильным ирландским акцентом.
Должность, специализация:
√ Агент "Знамени Свободы"
Происхождение:
√ Дублин (Ирландия), потом трёхлетнее обучение в Бристоле (Англия) и возвращение обратно в Дублин.

Биография:
Эйден родился в одном из спальных районов Дублина, Ирландия, в довольно состоятельной семье учёного-генетика и преподавательницы истории. Еще до рождения сына старший О’Рейли начал работать с новыми, ранее неизученными генами, благо возможности государственной лаборатории, в которой он работал, позволяли это делать. Он выстраивал теорию, согласно которой люди с большим количеством таких генов могли, так или иначе, влиять на физические явления вокруг себя. По понятным причинам учёный развивал свою теорию в одиночестве. Каково же было его удивление, когда он обнаружил подобные гены у собственного сына. Это стало для него потрясением, навсегда пошатнувшим нервную систему. О’Рейли поставил себе цель во что бы то ни стало “излечить” сына.
С самого детства Эйден знал о своей особенности, которую его отец постоянно пытался переквалифицировать в болезнь. И как любой запретный плод, эта особенность привлекала маленького мутанта. В школьном возрасте он прогуливал занятия, чтобы лучше познакомиться с самим собой на отдаленных пустырях. Несмотря на это обстоятельство, учёба давалась парню довольно легко, а мать-преподаватель уделяла большое внимание образованию сына.
Чем старше становился Эйден, тем чаще в семье О’Рейли разгорались скандалы. Подросток-мутант не хотел мириться со своей мнимой неполноценностью и старался делать всё вопреки воле своего родителя. В пятнадцать лет он попал в так называемую “плохую компанию”, впрочем, каждая вторая компания подростков в Дублине была “плохой”. Основным видом досуга таких сборищ был банальный алкоголизм. После нескольких рюмок дешевого виски Эйден чувствовал себя свободным от рамок общественного поведения, которые с детства вдалбливал в него отец.
Без малого два года О’Рейли вёл разгульный образ жизни, ночуя у сомнительных знакомых и изучая карту злачных мест Дублина. Но потом в его жизни произошел переломный момент, Эйден познакомился с девушкой – Элис. Первая любовь парня стала для него настоящей сказкой: прогулки по ночам, незаурядная романтика, первый страстный секс, всё это сильно скрепило пару, казалось, навсегда. Поэтому когда родители Элис настояли на поступлении дочери в Бристольский университет в Англии, Эйден не думая отправился за ней, назло отцу и на радость матери. Достаточный уровень образования позволил поступить без особых проблем.       
Уровень доверия между Эйденом и Элис рос, но на втором курсе, когда парень рассказал о своей особенности, его возлюбленную словно подменили. Она всё больше отдалялась от ирландца, что сильно угнетало того. К тому же жизнь среди “белых воротничков” и детей богатых родителей была Эйдену совсем не по вкусу, возвращаться ни с чем в родительский дом тоже не представлялось возможным. Хоть как-то интерес к жизни поддерживала постоянная работа над собой в плане способности. К третьему году обучения О’Рейли сначала впал в серьёзную депрессию, а после ушел в длительный запой.
Выход придумался сам собой, в очередном пьяном загуле. В одно утро он собрал вещи и вернулся в Дублин, но не домой, а прямиком в Военно-морскую службу Ирландии, решив, что физические трудности помогут решить все психологические проблемы. Благо, один из друзей помог Эйдену быстро туда попасть.
За три года службы матросом на нескольких патрульных кораблях, Кельт, как прозвали его в Англии, выучился целому ряду военных ремёсел, развил физическую форму… и превратился в законченного мизантропа. Постоянное притеснение по отношению к младшим по званию, дедовщина, подлости сослуживцев по отношению друг к другу – всё это закалило характер Эйдена, но привило резкую ненависть к людям в целом.
В 2016 году Кельт, как и весь мир, узнал, что мутантов на Земле уже достаточное количество. Впервые за долгое время он не чувствовал себя изгоем. Сразу после того, как появилась информация о «Знамени Свободы», Эйден стал искать организацию через интернет, но без особого успеха. Ближе к лету на О’Рейли вышел сам Сайберфокс. Долгое время Кельт не верил, что общается с самим идейным вдохновителем «Знамени», но чем дольше длилось общение, тем больше он убеждался, что ведет диалог не с самозванцем. Группировка оказалась менее радикальной, чем Эйден представлял себе, но это не заставило его переменить планов. Лис долго убеждал его оставаться в безопасной Европе, а не ехать в Америку, под которой уже заложена пороховая бочка, но Кельт был больше не в силах сидеть сложа руки.   

Связь:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост

Джон еще раз улыбнулся, услышав ответ девушки, но в этот раз улыбка далась ему намного легче прежней. Хотя последующая её фраза не внушала радостных настроений. Их держат в камере уже неизвестно сколько, и, что самое страшное, неизвестно, сколько продержат еще. Сноу уже не боялся умереть. Он несколько дней ходит между жизнью и смертью и разучился их отличать. Его волновали только две судьбы: Стены и Игритт. И если первая, несмотря на появившихся упырей, вполне могла обойтись без одного бастарда, то вторая привязалась к Джону не меньше, чем он к ней. Проступившие слёзы на щеках одичалой убедили его в этом еще раз.
Сноу приподнялся на локтях, стараясь облокотиться на стену, но та находилась слишком далеко, и юноша рухнул на лопатки, вызвав дичайшую боль у себя в груди. Он постарался сдержать стон, но тот, мешаясь с хрипом пересохшего горла, предательски вырвался наружу. Не желая показывать собственную слабость и вывести рыжеволосую девушку из и без того хрупкого душевного равновесия, Джон повторил попытку, которая теперь оказалась удачной.
Бастарду ужасно хотелось пить, но попросить воды он не осмелился просто потому, что Игритт скорее всего не смогла бы удовлетворить просьбу, что еще больше бы расстроило её. Судя по изнеможенным лицам пленных одичалых, они не пили и не ели уже большое количество времени. Периодически сглатывая редкую слюну, которая накапливалась у него во рту, Джон нашел в себе силы сказать.
- Я совру, если скажу тебе, что знаю. Манс разбит, и выпытывать какую-либо информацию Станнису из нас бессмысленно. Но думаю если бы нас хотели убить, это бы уже сделали. – Каждое слово бывшего стюарда Джиора Мормонта отзывалось лёгкой резью в груди. Жар усилился, и со временем Сноу становилось всё сложнее держать глаза открытыми. Ему хотелось снова заснуть, но сейчас нельзя оставлять Игритт одну. Да, помимо них двоих, в камере находилось еще порядка двух десятков одичалых, но это мало что меняло. Ей сейчас не легче, и её раны возможно намного более болезненны. У меня отняли силы – у неё свободу.
Джон почувствовал что задыхается, но это была лишь мгновенная нехватка воздуха, вызванная серьёзным ранением и холодной духотой вокруг. Однако из-за этого он ясно почувствовал, что еще раз закрыв глаза может вовсе больше не открыть их. Облизнув губы, бастард сказал полушепотом:
- Игритт, я должен тебе сказать… - каждое слово теперь давалось ему еще сложнее, и совсем не из-за плохого самочувствия, – я… не предавал Дозор. Полурукий приказал мне стать одним из вас, сделать всё для этого, – Сноу снова сделал паузу, потому что в его голове опять всплыла картина мёртвого Куорена, – но только лишь для того, чтобы больше узнать о вольном народе. Собрав достаточно знаний, я должен был попытаться бежать, – бастард глубоко вдохнул ртом. – И я бы сделал это, Игритт, если бы не одно но. Мы даём клятву отречься от семьи, от земель, от жён… но я свою клятву нарушил. Не тогда, когда Серый Ветер перегрыз горло Полурукому, а когда проснулся с тобой, укрытый одной шкурой. Но знаешь, что самое худшее… я ни капли не жалею об этом.