Если честно, то сегодня вечером я планировал улететь как минимум на Гавайи или остров Пасхи, лишь бы подальше от Торнтона, однако, этот осел успел меня перехитрить и довольно жалким образом заставил на несколько часов переместить все планы. Сейчас я бы мог уже вовсю наслаждаться каким-нибудь коктейлем на пляжах Бора-Бора или вкуснейшим тягучим элем где-нибудь в пабе Дублина, но вместо этого я все еще в гребаном Вашингтоне стираю кожаную подошву о рыхлую плитку Торгового центра «Лимбо». И как это у него получилось загробастать мой паспорт? Видимо тогда, после падения в воду… Все равно поддельный, чего ж я так парюсь? Мысленно ругая себя за чрезмерную невнимательность, наконец-то дошел до кофейного прилавка и, заказав большую чашку капучино, внимательно прислушался к ощущениям. Он был здесь, внутри, достаточно близко чтобы почувствовать как бьется сердце, но все еще слишком далеко, дабы зацепиться взглядом. Предусмотрительно надев линзы теперь я мог читать афиши о скидках на всех трех этажах центра и все-таки этого было недостаточно, чтобы разглядеть суть разговора. И что ты собираешь мне сказать?
- Спасибо. – Заплатив за кофе, я направился навстречу своим ощущениям ко второму входу в здание, где в небольшом кафе уже сидел Торнтон. По мере приближения чувствовалось, как холодели руки и ноги, поэтому пришлось убрать их в карманы пиджака. Сейчас я выглядел обычным парнем, коих здесь десятки или даже сотни: белая футболка, синий пиджак, джинсы и кеды, волосы по привычке оставил распущенными. Все. Все, что сегодня должно произойти, должно здесь и остаться и я прекрасно отдавал себе в этом отчет. Пусть это будет наша последняя с ним встреча. У самого входа в кафетерий у меня закончился кофе и, небрежным жестом отправив стакан в урну, вошел внутрь.
-  Надеюсь, это что-то более серьезное, нежели простая бумага? – Я примостился напротив парня и закинув ногу на ногу, улыбнулся дежурной улыбкой.

Замерев на мгновение, я перебирал все возможные варианты язвительного ответа, все что угодно, лишь бы только прийти в себя. Нельзя, ни в коем случае нельзя дать ему понять насколько сейчас я раним, насколько каждое слово вгрызается в сознание, как сильно бьется сердце при виде фотографии, при каждом выдохе его голоса.
- Довольно странный вопрос, ведь ты сам ничего не рассказываешь. Хах, за эти пять лет, знаешь, многое произошло, о  многом лучше даже не вспоминать. – Улыбка все не сходила с лица, но почему-то казалось, что скорее теперь это оскал дикого затравленного зверя, нежели крепкая надежная стена. – Я не знаю. Честно. Не знаю почему он. – Скользя взглядом по фотографии, мысленно возвращаясь в те счастливые часы, сердце разрывало грудную клетку. Это была суббота, обычная суббота. Выходной выдался и у меня и у него. Спланированное долго обдумываемое предложение и спонтанное согласие. Не было гостей, свидетелей, никого. Я держал его руку, а он мою, словно в последний раз. Вечером мы уже плавали в бассейне дома, нагие, опьяненные счастьем и любовью.
- Наверное, он помог мне в те дни, помог… Я не знаю когда это началось, но знаешь, ему не требовалось пяти лет на раздумья. – Взгляд все еще гулял по фотографии, когда совсем не надолго коснулся лица Джесса. Он был спокоен, совершенно отстраненным от всех мировых проблем, но абсолютно заинтересованным в моем ответе. Почему?  - Скажи, чего ты от меня хочешь? Хочешь знать, как я провел последние пять лет? Хорошо… Хорошо, но это будет наш последний разговор.  Я был слишком самонадеян, когда позволил себе влюбиться и думать, что ничего за это не будет. Счастливые дни после свадьбы… Я сделал первый шаг. После НИИ в душе поселилось странное грустное чувство утраты, не знаю кого или чего, но оно постоянно преследовало, словно часть меня умерла. И я решил ее заполнить, заменить чем-то или кем-то, кто сможет мне помочь. А потом и этого не стало. Спустя год не стало единственного человека, который мог меня понять и принять. – Залпом осушив чашку чая, что стояла напротив Торнтона, руками обхватил голову, зарываясь в копну волос. – Мои способности… Доктора говорили, что без должного лечения силы могут … Знаю, нужно было позвать на помощь хоть кого-нибудь, поговорить с Саттон или просто выговориться, но у меня не было никого. Все это время я был один, Джесс. Тогда я впервые накачался наркотой и подсел на снотворное. – В такое время кафетерий был переполнен посетителями, так что наш разговор вряд ли бы кого заинтересовал. – Неделя за неделей, я не мог заснуть в одиночестве, не мог видеть опустевший дом, не желал осознавать факта – он не вернется больше никогда. Люди, лица, их было много, не знаю точно сколько. Мужчины, женщины, разных возрастов и предпочтений. Они согревали меня, я питался их заботой и теплом, но никто не мог заменить его. Из-за наркотиков способности сильно вышли из-под контроля, и я вселялся во всех, кто был поблизости с домом. Так обо мне узнали в НИИ – вселился случайно в пару-тройку агентов. В какой-то момент все пошло наперекосяк, я устал и провалил ответственное задание. Я понял, что из этой ямы мне никогда не выбраться полноценным человеком, понимаешь? Это конец, это все чего смог добиться и я … - Руки опустились перед Торнтоном ладонями вверх, оголяя белесые шрамы на запястьях. – С тех пор прошло два года. Меня вытащили с того света, очистили от всего дерьма, что успели прокачать эти вены. Таблетки что принимаю – единственная вещь, что еще может меня контролировать. Это последний рубеж, Джесси. Беги, оставь меня в покое, живи, так как тебе хочется, и не вспоминай обо мне, чтобы там ни было. – Вынырнув из укрытия собственной прически, выдавил мучительную ухмылку. – Вот мои пять лет за пять минут. Вот так, Торнтон, я жил все эти годы, пока ты, мать твою, думал. Не нужно жалости или сожалений, просто беги. Я – чудовище.

Замер в нерешительности вновь взглянуть в его глаза. Это просто невозможно сделать после его слов, нереально. Я прекрасно понимал, чувствовал, что все, о чем он говорит – правда.  Это чувство невозможно спутать или заглушить, оно, словно долбаный дятел монотонно стучит где-то глубоко в мозгу и от этого все сильнее вырываются воспоминания, чувства, все, что хотелось закопать. Думаешь, я не понимал этого? Думаешь, я дурак, и не отличу любящих рук от обычных прикосновений? Не смогу распознать, когда ты лжешь, а когда честен перед собой? Но откуда это? Почему я с такой легкостью принимаю это все? Почему? ПОЧЕМУ?! Рука дернулась в надежде покинуть крепкую хватку Торнтона, но тут же остановилась. Не было больше сил, треснул фарфор и маска разбилась на тысячи мелких осколков, обнажая изувеченное годами лицо маленького мальчика, покинутого всеми.
- Тогда поче… Тогда почему… Почему ты меня отпустил? Зачем ты ослабил свои объятия? Почему ты позволил мне стереть о тебе все воспоминания? Как ты мог это допустить?  Я вырвал тебя из себя, уничтожил, растоптал всякое напоминание, зачем… - Бесшумно зарыдал. Горячие соленые слезы катились по щекам, медленно капая на деревянный стол. – Зачем ты так со мной поступил, если знал, что я серьезно? – Он прекрасно знал, что я всегда был серьезен и не верил, думал, что прихоть богатого мальчишки, искушенного деньгами и вседозволенностью. Так ведь? И не верил до последнего. Боль в области виска резко, словно нож, пронзила голову, и поток странных картин сплошным потоком заполнил сознание. Первый день в НИИ, первая встреча, улыбка, поцелуи, секс, безумный фантастический секс, безумные мысли, диск с моим прошлым, его страхи и мои нелепые попытки его привлечь, тот день, когда его сломал, превратил в тень, сам сломался и возненавидел все свое естество… Капли крови смешивались со слезами, тогда как пальцы беспомощно хватались за крепкую ладонь мужчины. Это было невероятным путешествием в прошлое, но груз воспоминаний был слишком велик. Я не понимал, не мог принять всего. Это и моя ошибка. – Она… Ох… она не стерла… - Голова шла кругом от всей информации, от осознания происходящего. Я сам заблокировал все о тебе, я сам боялся открыть этот ящик и запрятал его на чердак, в самый дальний пыльный угол... Но убежать невозможно. В этом ящике было похоронено мое сердце и сейчас, сейчас я чувствовал, как оно по-настоящему набирает ритм. Саттон поняла все раньше меня и просто помогла… Почему же я не догадывался? Как я мог это забыть? КАК?! Почему нужно было пройти через все это дерьмо, чтобы ты вот так просто держал меня за руку? Почему я должен был умереть, прежде чем ты решишься предложить помощь? Неужели я настолько был для тебя чуждым и ненавистным? Но глаза Торнтона говорили совершенно другое. Он был абсолютно спокоен и серьезен, ни намека на шутку, ни миллиметра улыбки. Он знал, чего хочет и что может, поэтому говорил так уверенно. Боль усиливалась, и я зажмурился, стиснув зубы. Минута-две, все слилось в бесконечный поток боли и воспоминаний. Вдох-выдох, вдох-выдох. Постепенно она отступила, оставляя за собой приятную ноющую тишину.
- Скажи ты такое тогда, я бы разревелся от счастья. – Улыбаясь во весь рот,  глупо размазал потеки крови на пол лица, пытаясь утереть и слезы. Выглядело, должно быть, ужасающе, но теперь меня это не волновало. Все в прошлом, все мои ошибки и страхи. Терять нечего, мне дали шанс жить нормально с тем, кого я так боялся потерять и о ком забыл настолько лет. – Скажи это, Торнтон, пожалуйста. Мне нужно это услышать.  – Нежный, заботливый взгляд изучал каждую морщинку на лице мужчины, все, что некогда меня привлекало и восхищало. Но теперь совершенно по-новому, это было словно благословение.  – Скажи.

Люблю. Люблю. Люблю! Он сказал «люблю»! Да перестань же так смеяться, подумает, что душевнобольной! Господи, это просто… Ахахахаххахаха. Эмоции, что переполняли меня, наконец выбрались наружу. Переполненная чаша. Да, я не ущербный ублюдок, наоборот, я просто переполненная чаша. Много, много, для психики, для тела, для меня всего целиком этого слишком много!
Хихикая себе под нос, я не сопротивлялся манипуляциям на моем лице, когда Тонтон силился стереть размазанную по всей физиономии кровь. Люлю-люблю-люблю-люблю-люблю! Да что же черт тебя дери у тебя в голове, если ты только сейчас это сказал?! Перехватив его запястье, притянул ближе и ухватившись второй рукой за его голову, неожиданно даже для себя самого, впился в любимые губы. Не щадя себя, не обращая внимания на взволнованные взгляды и смущенные улыбочки посетителей, я целовал словно в последний раз. Кусая, играл языком и снова вторгался внутрь, пожирая, заглатывая целиком. Это ли есть счастье? Это ли есть то о чем я только мог мечтать? Давно забытое возбуждение от пальчиков ног до затылка, мурашки, сбилось дыхание. Сердце уже не мог остановить.
- Прости, я слишком спешу… - Отстранившись, я все еще удерживал его лицо рядом со своим. Улыбался, словно ненормальный. – Мое сердце сейчас выскочит из груди. Это просто… Хах, прости, видимо я тебя напугал, прости… Просто столько воспоминаний, столько всего… Я попросил Саттон стереть мне память, а она ее только заблокировала… Это просто… - Из-за нехватки слов я только надул щеки и шумно сдул. – Пфуууу… У меня в голове сейчас каша. Все что было за эти пять лет становится просто бессмысленным. Мне всегда не хватало тебя. – Печальная улыбка голубых глаз. – Это не шутка и не закидоны богатого человека. В этой жизни у меня осталось только твое "люблю". И я тоже тебя люблю, Джесси. Больше жизни люблю.

Куда мы? Куда ты меня уводишь, словно Белый Кролик Алису в сказочную страну? Пропуская мимо внимания взгляды посетителей, смущающие смешки официантов у входа я не мог больше сдерживать улыбку - она, словно свежий бутон гибискуса распустилась на белоснежном без единой лишней морщинки лице. Странно, возраст никак не отпечатался на коже, видимо хорошая наследственность и умение правильно за собой ухаживать и в шестьдесят не проиграют матушке природе. А какая у меня превосходная копна волос! Годы покрасок ни разу не отразились на структуре волос, чего не скажешь о Торнтоне. Он, словно побитый молью плюшевый мишка. Мой плюшевый, любимый мишка.
Мы быстро пересекли здание ко второму входу, где проще поймать такси. Я старался не отставать от мужчины, но каким-то неведомым чудом он всегда оставался впереди, несясь сквозь поток прохожих словно комета.
- Скажи, куда мы идем? – Во мне все еще таился животный ужас от одной мысли об интиме с кем-то кого я могу любить и боюсь потерять. Да, я боялся, чертовский боялся, что завтра утром проснусь один в пустой постели и больше не смогу связаться с Джесси. Скорее всего, это меня убьет. Но отказать выразительной улыбке, искорке в его глазах не смел. Слишком соблазнительным казался сыр в мышеловке, даже если всего одна трапеза будет стоить мне жизни. Пусть так. Пусть завтра не проснусь, но сегодня, сейчас очень хочу тебя почувствовать. Хочу, чтобы ты заполнил меня целиком. Он молчал, и только хитро улыбнувшись, сильнее сжал ладонь, приковывая к себе надежней любых наручников. Он желал меня также сильно, как я его и нам оставалось только быть осторожными, чтобы не сгореть в самом начале.
Такси быстро довезло нас до моей квартиры. Снимать отель не имело смысла, а ехать к Торнтону пересекая добрую половину города никто не желал, поэтому мы добросовестно согласились ехать туда, где на данный момент был мой дом. Дом, хах… Странное слово для съемной квартиры с невероятно минимальным для меня набором вещей. Видимо Джесс весьма удивился полупустому шкафу, обычно забитому до отказа нарядами. На его немой вопрос я лишь грустно улыбнулся, разведя руками.
- Последние пять лет мне не хотелось ни к чему привязываться, даже если это просто вещи. Все, что здесь видишь, я намеревался оставить. Здесь нет ничего, что бы могло меня удержать. – Направившись на кухню, включил чайник, чтобы разогреть воду. – Будешь что-нибудь пить? У меня тут не густо, сам понимаешь алкоголь мне запрещен, но в мини-баре есть пара бутылочек с неплохим виски. Или хочешь поесть? Я… - Заглянув в холодильник осекся. Там зияла пустота. Совсем забыл, ем я тоже мало. Совсем не хочется. – Хм, мы бы могли заказать китайскую/тайскую/японскую кухню или, например, пиццу. Я как бы это… - Замер. Наши взгляды встретились так неожиданно, что я не успел придумать никакой отговорки или шутки. И был в его взгляде голод, но голод не тот, что можно утолить простыми пельменями с борщом. Хотя борщ со сметаной и чесночком… Туда бы сальца с хлебушком… Сглотнув набежавшую слюну, достал бутылку воды и открыв ее,  залпом осушил половину.
- Я… Мне правда нечем тебя угостить. – Глупый смех, скрывающий смущение. – Но если хочешь, я могу сделать для тебя особое блюдо? Оно немного с характером, грубовато, возможно будет изжога или отравление в лучшем случае, но, - медленно приближаясь к Джесси, я скинул с себя футболку, следом отправились джинсы. Переступив их, стянул носки. Ну вот, отличная тощая фигура медленно плыла к Тортону в объятия, позабыв вытащить линзы.

Отредактировано Frankie Weber (21.12.2015 13:02:57)

Никогда не забуду этот поцелуй. Такой осторожный, едва уловимый, но обжигающий губы и сплетенные воедино языки. Аромат его кожи, смешанный с парфюмом, вкус переполненный желанием, он пылал и явственно чувствуя как мое тело отвечает ему, я отпустил благоразумие. Все, что еще могло меня удержать или хоть как-то контролировать провалилось в небытие.
Сладкий, глубокий поцелуй стал ответом Торнтону, обнимающему мою тощую задницу. Дрожащие пальцы снимали с мужчины верхнюю одежду, футболку, расстегивали ремень джинс, спешно опустившихся на пол. Синие боксеры. Усмехнулся. Хоть в этом ты остался прежним. Но шальные мысли лишь эхом позапрошлой весны пролетали в сознании, потому что я превратился в желание, все тело стало оголенным нервом, с трепетом реагирующим на каждое прикосновение Джесси. Я боялся произнести любой звук, потенциально нарушающий полную тишину. Только биение сердца, отдающееся в висках, словно бой колокола. Удар еще удар и снова. Бам-бам-бам!
Целуя его, облизывая, словно самый лакомый косучек, медленно мы плыли в спальню. Наверное многие скажут, что в подобной ситуации взрывной секс на пороге дома был бы самым феерическим завершением страданий, но как мне показалось – слишком много дерьма итак  упало нам на головы за эти года и теперь, строя на руинах старых поступков новый союз, правильно было бы его начать самым романтическим образом. Там, в белоснежных простынях путались наши обнаженные тела, скользя по шелку, словно облака.
Уложив Джесса на лопатки, я сел сверху, изучая каждый сантиметр его тела. Вздымающаяся от возбуждения грудь  с затвердевшими сосками, накаченный пресс без единого намека на фаст фуд, сильные руки и упругие бедра - хорошая работа, Торнтон, отличная! Запрокинув голову назад и запустив пальцы в волосы, превратил роскошную прическу в любимое «гнездо». Ну же, Джесси, пожалуйста, потрогай меня. Сотри поцелуем прикосновения других, забери это тело себе, ведь мое сердце давно отдано тебе. Так давно, что даже не верится. Как это произошло? Когда? В какой момент я подарил тебе себя без остатка? Когда же в памяти всплыла наша первая встреча, я осознал, что именно тогда, в тот самый миг, когда наши взгляды встретились… Говорят, не бывает любви с первого взгляда, ох, поверьте, это не так. Не в моем случае. Это была судьба. Судьба встретиться в парке, испачкать туфли, заговорить с тобой, довериться, влюбиться. Это судьба, Джесси, то, что мы выбрали друг друга. И я был неправ, отказавшись от тебя в прошлом, заставив себя тебя сломать и оставить одного. Я испугался, я очень испугался! Прости меня. Прости если сможешь.