- Да, дорогая, - идеально новая сервизная чашка разлетелась в дребезги.
- Конечно, милая, - еще один аргумент впился в еще пахнущую свежим ремонтом стену в том самом месте, где только что была моя голова.
- Само собой… твою мать!!!... Солнышко! – на это раз тарелку удалось поймать за секунду до эпической встречи с неизбежностью. - Сраный бардак! Женщина, возьми уже себя в руки! Кто так посуду распаковывает? Стоически игнорирую крики и размахивания руками. Параллельно пытаясь увернуться от бросков невидимки, неплохо натренированных за годы службы на благо, чтоб ее всем Ираком трижды, доблестной Канадской армии. Если удается спасти в процессе ни в чем не повинную домашнюю утварь – двойная удача. Кое-что все еще дорого. Как память о дебильном, пафосном, но все же вполне себе счастливом событии именуемом заключением брака… свадьбе короче. Мои старомодные родственнички тогда не плохо оторвались на всяких слюнявых рюшечках-зановесочках-чайных наборчиках… Розовые сопли да и только! Но вот конкретно в данный момент, наблюдая, как мелочь планомерно уничтожает всякие материальные следы нашего совместного бытия, их стало даже как-то жаль что ли.
Вазу отбираю еще до попытки сгрести ее и замахнуться. Ибо нехрен! И дело совсем не в том, что жизнь с женщиной – вещь сама по себе небезопасная. Не дураки же придумали в конце концов правило: если у вашей ненаглядной пмс, ходите по стенке, прячьтесь в кладовой, если вас заметили - бегите к балкону. Особенно если живете на десятом этаже. Это не способ самоубийства. Это шанс выжить! А жизнь с невидимкой, прошедшей спецназовскую подготовку – в принципе развлечение для камикадзе. Нет, просто некоторые особенно чувствительные девицы в принципе не готовы понять и принять жизнь такой, какая она есть.
- Десять раз же уже это все обсуждали… Не хотел я! – А вот сейчас хочу, и даже очень. При одном взгляде на ее разгоряченную мордашку, пылающие глаза, залитые румянцем негодования щеки… На это раз мелочь приходится откровенно сгребать в охапку. Сама же поранишься, несчастье! И нечего меня лапами колотить, а то я и так… Зачем еще какие-то слова, когда аргументация более конкретная и ощутимая неизбежно выдает тебя с головой. Еще бы, когда твоя жена тебе добрый месяц бойкот устраивает… Черт!

Отредактировано Edoardo Bruitfort (18.10.2015 14:04:27)

- Ага, пущу, как же… всенепременно! Может лет через сорок, когда стану совсем дряхлым старпером и даже такое мелкое чудо удержать не смогу, тогда пущу. А пока… - стискиваю еще брыкающегося чертенка, готовясь выдержать все – удары локтями, пинки по коленям, сам учил, сам и выкручивайся. Но чего я точно делать не собираюсь ее отпускать. Сейчас. В таком состоянии. И дело даже не в перспективе есть из пластиковой посуды (никогда ничего против не имел, вообще иногда ностальгия накрывает по пиву с чипсами на завтрак, обед и ужин). И не в опасении за ее свободу после расшибания мне башки вот этой хрустальной дурой - мой чугунный котелок еще попробуй пробей, а невидимка, если что, отлично умеет уходить от полиции, тут я за нее полностью спокоен. А в том, что пока во мне остается еще хоть что-то от мужика, один на один с проблемами я ее не оставлю. И сейчас я хочу именно сгрести брыкающуюся мелочь в охапку и жадно вдыхать ее запах, уклоняясь от попыток съездить макушкой мне в челюсть, и крепче вжимать в себя извивающееся тело.
Самое время наверное сказать: «Давай сядем и все обсудим, поговорим, решим… » Бред. Обсуждали уже тысячи раз. Говорили, переговаривали, ругались. И от швыряния посудой ее похоже удерживало только наличие в доме всякого зверья. Которое теперь было благополучно роздано моим родственникам под надзор, а значит можно без угрызений совести разнести вдребезги все, что имеет в своем составе острые колюще-режущие края.
На самом деле я просто не знаю, что еще ей сказать. Да, я не святой Иосиф. И идеи всепрощенческого подставления другой щеки мне мягко говоря далеки. И уж тем более маниакальное «возлюби ближнего своего» не важно, в стиле Магдалены, или Флоренс Найтигейл тем более не по мне. И ты это прекрасно знаешь… Не в курсе, кто так подсобил и как к ней попали те файлы, не знаю, как смотреть ей дальше в глаза, если в них постоянный укор. Но когда вопрос встает о ее жизни, не важно приходится мне быть единственным идиотом на военной базе, кто вместо обычных бычков носится с электронной сигаретой, потому что его «солнышку» видите ли не нравится запах и вообще «вредно, когда рядом дымят» (до сих пор чувствую себя с этой херней как малолетний дебил с сосулькой!), или же дилемма убить или предать… Ха. Выбор. Который и делать не приходится. Потому что ты никогда не рискнешь ее жизнью.
И потому я давно уже не знаю, что еще ей сказать. И только вкрадчиво, как будто ребенку могу сейчас повторять:
- Тихо, тихо… успокойся…
Одновременно бережно удерживая. Не от попыток ударить меня, а чтобы не вывихнула себе ничего в процессе. Ибо заслужил... Сто процентов заслужил.

Отредактировано Edoardo Bruitfort (02.11.2015 18:19:08)

– мгновение смотрю на суровое выражение в глубине шоколадных глаз, медленно осознавая, что этот вопрос уже не часть почти привычной пьесы: "ты где всю ночь шлялся, сукин сын?!". Абсурд - не абсурд, но тоже какая-то имитация семейного общения. Некоторые вообще исключительно в таком ключе «отношения» поддерживают. В отсутствие настроения у благоверной уже... даже боюсь лишний раз вспоминать, сколько. Был бы и впрямь с проблемами в штанах - давно бы уже на одной этой почве сбежал налево, направо и так дальше по кругу.
Потом еще несколько секунд таращусь на вид голых пяток на острых осколках. Дурочка. Легко подхватываю этого недоделанного йога и прежде, чем услышать очередной взрыв эмоций, опускаю на диван. И так же без лишних комментариев отхожу в другой конце комнаты. Стол, четыре стула вокруг, идеальное прибежище подальше от колотящих тебе в грудь кулачков или пинающихся под коленку лап. Молодцы дизайнеры этой до усрачки милой гостиной - все продумали. Даже расстановку мебели на случай скандала. Честь и хвала, мать их за ногу!
Надо было конечно поступить иначе – сесть рядом, обнять, пусть кричит, ругается, дерется… Помочь убрать впившиеся в ступни осколки… Но вместо этого просто без сил опускаюсь на стул. Одно короткое глухое «Не знаю» и все. Остается только молча наблюдать за сидящей в противоположном углу мелочью. И не из-за опасения очередной порции маленьких «прелестей» от невидимки дело. Просто именно сейчас я понял, что ей это не нужно. Ни моя помощь, ни мое присутствие рядом, ни вообще… я. После всего. Что ж. Я могу это понять. Неужели она думает, я не задавался этим вопросом, когда шел на ТО задание. Сможет ли она понять? Принять? Простить? Или не потому я всеми правдами и неправдами старался скрыть от нее… Потому что не тот она человек, которому можно сказать: «знаешь, милая, мне сегодня предстоит пялить какую-то размалеванную под боевой раскрас майа чучундру в леапардовых мехах. Ты бы фотку видела, страшная, зараза, – как моя жизнь. На такую еще хрен встанет. Только в темноте и после бутылки граппы, а в мыслях представлять Анджелину Джоли. Но добрый дядюшка Лижье умеет убеждать. О, у него такие аргументы, что после них даже разрушенная амбарная стена покажется секси-цыпой, а сам ты – отбойным молотком. Потому что… У тебя. Нет. Выбора.»
Так вот – не мой вариант. Такие задушевные разговоры. И на что я шел – знал. И ради чего шел – тоже знал. И что за этим последует тем более представлял. Точнее может последовать. В худшем случае. Кому конкретно сказать большое спасибо за этот худший вариант по всем особо болевым точкам – я так и не смог узнать. Пока что. Но кого я точно не собирался винить – это малую. За то, что не так и не смогла простить… или за что-то еще. Пока кругом виноват был только я сам. А Винк… давно я не называл ее этим именем, даже про себя… видимо теперь придется привыкать. Ну что ж, это…
- Это твой выбор, - и голос, как чужой, зараза, спокойный и бесцветный. Ну почему в самые ответственные моменты, на самом деле ответственные, а не когда надо всего лишь десяток человек положить, этот «чудо подарок природы» подводит?! - Если не захочешь иметь со мной больше ничего общего… я пойму. Наверное не до конца пойму, правда, зачем было задавать этот вопрос, чтобы добавить к моим угрызениям совести еще и гипотетические мучения от обратной ситуации? Что ж, наверное, справедливо. Я и это принимаю. Заслужил.

Дурак. Идиот! Дубина стоеросовая! Или как там это по-английски… Вечно в такие моменты забываю знакомый, наверное, больше, чем родной, с детства язык. Не во время схваток, военных действий, пыток, засад, - одним словом, настоящего стресса. А именно когда она… Она… Да уж. То что за эти годы меня не грохнули, не порвали на части или не заставили лизать Лижье зад – чистое чудо. Наверное просто не сразу поверить смогли, что эта мелочь и есть главная ахиллесова пята старого наемника. Думали, наиграется и выкинет. А женился… да просто потому что чистая душой и помыслами девчонка до свадьбы не давала, дурочка принципиальная. А при первой же возможности подонок-вояка просто махнет хвостом на наивную и только его видели. Сколько всего раньше проворачивать приходилось. И уж точно высокоморальным рыцарем меня никто бы назвать не решился. Возможно потому и заставили идти на то задание. «Либо патлатому все равно, либо девчонкой своей не захочет жертвовать, идеальная вилка» - и попали же, гады. В самое яблочко. Точнее в сердце. Той, что сейчас сдерживая рыдания пыталась отгородиться от меня дверью.
Минуту постояв, подперев сомнительную преграду спиной, я уверенно взялся за ручку. Не потому что знал, она не закрылась, не было щелчка щеколды, не успела. А потому что даже если бы закрылась… ну заплачу я владельцу квартиры сотню-другую баксов за вынесенную дверь, делов-то. А еще проще: сам потом починю, никто ничего и не заметит. Потом… когда мелкая придет в себя и сама будет охотно подкрадываться сзади, обвивая шею и мешая прикручивать шурупы на планке. И подавать отвертки, без пояснения угадывая, какая сейчас нужна. Слегка сжимая губы, когда, поднимая цельное дверное полотно, я специально поддразнивая ее, пошатнусь. И укоризненно смотреть снизу вверх с молчаливым упреком в глазах: «опять один такие тяжести таскаешь, а я ведь предлагала помочь». Говорить это вслух она уже давно перестала, памятуя, какого веса блины на моей штанге обычно висят. Но подкалывать малышку мне до сих пор не надоедает. А потом долго целовать забравшуюся на колени невидимку с жадностью получившего свою награду победителя.
На мгновение задержавшись на пороге, я тихо выдохнул, отгоняя эти идиллические воспоминания того, что еще совсем недавно было моим миром. Моим. И никто, никакая сволочь, как бы высоко она ни сидела, этого у меня не отнимет. Мужик ты, в конце концов, или не мужик, а, мужик? В общем, ясно.
Внутри было тихо. Если не считать суровых шмыганий носом, доносящихся с кровати. Внезапно захотелось, чтобы здесь и сейчас наши размолвки закончились. Желательно без лишних слов и максимально бурно и продуктивно. Наговорили мы уже достаточно друг другу, только толку никакого. Но вряд ли бы расстроенная и до сих пор злая на меня невидимка оценила бы внезапные страстные приставания и ответила взаимностью. Если под ней не подразумевать хороший пинок. Впрочем, этого хотелось избежать. Как и очередного разбора полетов. Поэтому я просто молча сел рядом, без лишних слов, без спроса, сгребаю малую. Крепко и осторожно, чтобы не вырвалась, но если и попытается, не вывернула себе чего ненароком. И притянув к себе, зарыться носом в копну густых волос. Знаешь ты и так все, что я хочу сказать. И я знаю, что ты чувствуешь. Так может хватит уже изображать стену непонимания. И вообще, от слез глаза утром болеть будут. А я этого не хочу. Потому что… ну, ты в курсе.