Я пролежал не больше минуты, пытаясь продолжить читать книгу, но постоянно отвлекался на ходивших за фальшивым зеркалом людей, перестать их чувствовать было непросто, на собственные мысли, коих было вдоволь, на чисто человеческую подозрительность... В итоге, спустя минуту, когда я перелистывал страницу, содержание которой почти не запомнил, ко мне заглянул агент Дженкинс, что недавно вместо с другими топтался у зеркала.
    Я сел на кровати отложив книгу и молча слушая вошедшего. Удивлённое "Он таки умеет говорить" гаденько шепнуло мне сознание. Напряженность, что сразу возникла при появлении агента, слегка спала, учитывая то, что он "зашел с разговорами издалека", не проявил агресси, не строил фирменное лицо ФБРовца.

    Я скривил лицо, покачав головой из стороны в сторону, мол, не совсем. Тебе действительно стоит говорить конкретней. Что ты от меня хочешь?

    Я лишь приподнял бровь. С сомнением посмотрел на агента, на предложенную сигарету. Отказываться от неё я на стал, хоть никотин и так стоял в горле, а на столе лежали остатки пачки, принесённые Майей. Закурил, перемещаясь за стол, поближе к пепельнице.

    Слушал-то я молча, но мимика, изменения выражения лица после очередной фразы как бы беззвучно отвечали Дженкинсу. Зачастую скептично, но мне нравилось то, как информация подавалась. Тем более, раз уж агента, почти всё время молчавшего в нашу прошлую "встречу", попёрло поговорить, то пусть выговорится...
- Даже так... - вставил я, улыбнувшись и принимая флягу. Понюхал, сделал маленький глоток, несколько грамм плеснул в чашку из-под кофе и вернул флягу владельцу.
    И всё равно монолог был почти ни о чем, лишь в оказываясь был значимым... Бесспорно, важный для нашего дальнейшего сотрудничества, он затрагивал те ноты, что не звучали в моей голове. Сейчас вот пошло про патриотизм, чувство долга, страну... Я помню это чувство, Дженкинс, но после войны в чужой стране это чувство ослабло, осадком выпав в мою жизнь. Возможно, потому я и уехал в Индию. Выражение моего лица поменялось, став жестче, грубее, как в те годы, когда у меня было звание. Даже на мгновенье, флешбэком, промелькнули пара картинок.
    А Дженкинс, тем временем, похоже, закончил монолог. Страх перед мутантами, говорите? Люди и мутанты... чёткое разделение. А где черта, господин весь такой хороший, где? Я недолго помолчал, смотря прямо на Дженкинса, посмотрел на свои руки, на сигарету, зажатую в пальцах...
- Вы хорошо всё изложили, специальный агент Дженкинс. И мне хотелось бы верить всему сказанному. Возможно, опасения, - я сделал короткую паузу, выделяя следующее слово интонацией, - людей не беспочвенны, им есть чего бояться, но я могу лишь догадываться, предполагать это, исходя из наблюдений. Так вышло, что я, Дженкинс, не знаю других таких же, как я. Никогда не сомневался, что они существуют, но не знаком с ними, понимаете? Про себя-то я могу сказать точно, что угрозы для человечества не представляю, тем более, не с моей-то способностью - скорее наоборот. А вот мнение других мутантов вам, наверно, известно лучше. Уверен, что почти всегда найденные вами мутанты в итоге настроены на мир.
    Я с сомнением посмотрел на собеседника, размышляя, поймёт он мои слова, или нет.
- И еще, я должен кое-что объяснить, свою точку зрения... Вы много раз только что говорили о мутантах и о людях, в новостях говорят о мутантах и о людях, на улицах говорят о мутантах и о людях, при этом всегда качественно разделяя одних от других... - Я изобразил весы, с каждым словом покачивая ладонями вверх-вниз - Мутантах... Людях... Мутантах... Людях... Вы понимаете к чему я? - Я наклонил голову набок, наблюдая за реакцией. - В этих двух словах в наше время скрывается зарождающаяся форма нацизма, Дженкинс. Так вот, я считаю себя человеком, думаю, того же хотят и другие такие, как я, но человечество, похоже, настроено иначе. Я с удовольствием буду работать с вами, но как часть коллектива, а не лабораторный выродок. - "Выродок" было сказано красочно, с выражением. - Относитесь ко мне по-человечески - тогда мы сработаемся. Хорошо?

- Есть разница между нацизмом и рациональным вниманием ко всему, что на порядок сильнее тебя. Нацизм это гнет слабых за счет сильных. Рационализм в этом случае - объективное представление слабых о сильных и необходимость слабых адаптироваться под эту силу, чтобы не пасть её жертвой. Я фанат Айн Рэнд...
    Я не стал отвечать, лишь пожал плечами, мол, даже не стану спорить. Споры о таких вещах, когда собеседники стоят по разную сторону баррикад, в большинстве случаев заканчиваются ничем. Каждый останется при своём мнении. Моё мнение, что против любой силы государство, появись реальная угроза, способно в любой момент применить армию, которой у мутантов нет, озвучивать я не стал. Мало ли? На что способен человек со сверхспособностями на самом деле я не знал. Вдруг некоторым и танки ни по чём?
- Но я понял, о чём вы говорите, док, и впредь торжественно клянусь относится к вам с должным уважением.
    Я коротко и почти беззвучно что-то промычал, решив было ответить, но передумав в последний момент, не желая прервать Дженкинса. В итоге я просто кивнул головой.
    Если этот агент действительно будет относится ко мне "по-людски", то одной проблемой станет меньше. Их и без того хватает. Впрочем, верить я ему в любом случае не спешил, как и демонстративно показывать доверие. Пускай...
- Вы сказали, что не были знакомы с другими обладателями сверхспособностей, так?.. А как насчет Знамени или Сайберфокса? Вы не слышали их призывы? Что вы чувствовали, когда узнали, что это стало проблемой глобального масштаба? Когда они взломали Пентагон, например... Вам не кажется, что там ваши способности нужны не меньше, чем здесь? Вы давали клятву Гиппократа, я так понимаю это значит, что вне зависимости от национальности, расы или генетических модификаций вы будете помогать любому, кому это нужно, ведь так?
- Я скажу вам, что я думаю, Дженкинс. - Безразлично пожав плечами, сказал я. Выпустил облако дыма под потолок и стряхнул упавший на одежду пепел. - Сейчас, спустя уже немало времени, мне почти похеру. Я же не должен воспринимать лично тот факт, что Пентагон взломали, а на президента... покушались, да? Я к этому не причастен... я вообще был на другом краю мира. Конечно, в тот день, когда дошли новости (я вообще был за городом, только радио там и ловило, да и то не всегда), это было шоком, я ведь уже решил было, что один такой, как вдруг оказывается, что есть еще... - Я печально посмотрел куда-то сквозь собеседника, вспоминая мысли тех дней. - Но то, как они о себе заявили перед миром... Я бы держался от них подальше, Дженкинс. А если им и нужна моя помощь, то, что же, им не повезло. Я здесь, - я указал глазами себе под ноги. Потом просто кивнул в сторону. - А они там.
    Дженкинс вспомнил о Ираке. Показал татуировку. Я поджал губы и уважительно кивнул, вспоминая других САСовцев из прошлого - те действительно запомнились большей частью в лучшем свете. Я понял, что к нему, как к человеку, уважения-то прибавилось.
- Да, помню САС... Под Джалаулой видел, но так, мельком, - ответил я, кивая головой сам себе. Задумался на секунду, вспоминая то время, но распространяться не решил. Если был там - вспомнит что к чему. Не был - ну и чёрт с ним.
    Дженкинс улыбнулся, видимо вспоминая что-то своё. Потом вновь посерьезнел, продолжая разговор. К теме Ирака он не привязался. Пожалуй, это даже к лучшему.
- Странно это всё как-то. Но мы должны смотреть в будущее и видеть перспективу. Я даже рад, что мир узнал. Иначе кто знает... Может, мутанты сплотились бы и избавились от нас "на тихую", неожиданно и беспрекословно. Но не все, - вновь улыбнувшись и переведя взгляд на собеседника сказал Питер. - А что до газеты "Миллениум?" Никого там не знаете?
    Я попросту ничего не ответил на первую часть фразы, словно проигнорировав её. На самом деле, я просто не хотел задевать этот вопрос. Может и хорошо, что всё открылось, а может и нет. Чёрт его знает. Слишком лично, слишком непонятно. Рано о чем-то судить, не зная во что ввязался...
    А вот про "Миллениум" ответил, отрицательно качая головой.
- Нет, лично - никого. Я вообще-то и не знал о Миллениуме до тех пор, пока не началось всё это дерьмо. Потом стал читать через интернет. Потом...
    Я замолчал, несколько секунд разглядывая ФБРовца. В голове складывалась нехитрая задачка. Не знаю, верно ли складывалась, но вывод казался вполне логичным. Я наклонил голову на бок, потом ухмыльнувшись кивнул Дженкинсу.
- Скажите, как вы на меня вышли? - Вопрос мучил меня еще с того момента, как я сидел в чёрной машине на пути сюда, но задать его раньше было особо некому. - Спецслужбы не зря получают свои деньги? Нашли меня по статье? Косвенный поиск, подбор возможных кандидатов, аналитики, подняли военные архивы за годы войны? Мало ли... Или может у вас там специальная собака в аэропорту нюхает чемоданы? Или как? Если я действительно тут задержусь в роли сотрудника, а не выродка в клетке, то, надеюсь, имею право знать, чем обязан своей путёвке в ТиАй?

Я криво ухмылялся, слушая агента.
- Тихая жизнь без забот? Вы так считаете? - Я покачал головой, не соглашаясь - Тот факт, что в ТиАй есть отдел, что выслеживает и отлавливает людей вроде меня, уж тем более "буйных", как бы тонко намекает, что тихой жизни ждать не приходится. Даже если ты просто работаешь с пробирками.
    Я пожал плечами и сложил руки на груди. Комментировать информацию по группе отлова буйных мутантов мне не хотелось. Я ничего не знаю о буйных, как и о не буйных. Раньше я лишь надеялся встретить кого-то. Лебовски оказалась первой...
- Впрочем, я не жалуюсь. Кстати, Денкинс, я должен кое что объяснить, чтобы убрать недопонимание по поводу "преступной группировки" с которой, как вы сказали, я работал. - Я поднялся со стула и стал прогуливаться по комнатке. - Не запачкаться в дерьме и иметь клинику вроде моей там не получиться. Или я чист перед законом и работаю мойщиком окон за двадцать центов в час, или... - Проходя мимо одностороннего зеркала я заглянул в свои же глаза. - Или меня называют Шаманом и у меня есть клиника, достаточно хорошая и честная клиника, должен вам сказать, с неплохим оборудованием и санитарными условиями.
    И пистолетом в кобуре под столом.
    Я посмотрел на агента, отраженного в зеркале, потом на себя, на свои руки. Добавил, надеясь, что тот поймёт.
- Моя связь с криминалом не больше, чем у половины предпринимателей в моём районе. Честный человек в Индии не всегда чист перед законом, а честный коп, это не тот, что не берёт взятки. А еще некоторых преступников там уважают как святых. За их здоровье молятся в храмах... Это сложная и таинственная для нас страна, полная компромиссов и чудес, живущая в смеси одного закона, десятков религий, сотен языков и тысяч взяток. Она так устроенна, не мне менять в ней порядки. Я просто научился в ней жить, Дженкинс.
    Я на секунду предался воспоминаниям, поджав губы. Покачал сам себе головой.
- В любом случае, сейчас мы в Штатах. - сказал я и выпил остаток в чашке, смесь кофейной жижи и алкоголя. - Что еще вы хотите знать? Спрашивайте. Я несколько устал после беседы с доктором Лебовски, если вы понимаете о чем я... хотелось бы отдохнуть, уж простите.