В Канаде работать было на порядок легче: все, что бы нам ни потребовалось, предоставлялось по щелчку пальцев. Богатый арсенал оружия, боеприпасов, техника, аппаратура, автомобили и даже вертолеты; особенно мне нравилось перед заданиями прогуливаться между стеллажей с париками и одеждой для маскировки, где можно было встретить военную форму любой страны, врачей, криминалистов и любых других профессий, необходимую для работы под прикрытием. Бесспорно, военная база в Монреале создавала чувство защищенности, стены этого форта были несокрушимы; куда бы мы ни были командированы, по возвращении чувствовали себя в безопасности, внешний мир ни за что не смог бы до нас дотянуться. Возведенный правительством купол оберегал нас от него на всех уровнях. Врачи, вооруженные явно не одним лишь профессионализмом, могли подлатать за ночь, а рядовые военные сотрудники — замести следы, когда операция выходила «грязной». Признаться, по неопытности тогда таких заданий было девятнадцать из двадцати.
Да, Канада представляла для нас большой тренировочный полигон, где не так страшно было набивать шишки. Ведь за нас было кому заступиться. Но после… после нас просто вытолкнули, выдав предписание прибыть по месту назначения и надлежащим образом нести службу. Вплоть до следующего распоряжения.
С тех пор мы непрестанно на поле боя, как матерые военнослужащие, что, привыкнув воевать, не могут уже жить без извечного запаха пороха. Проект силен, но в Штатах имеет статус гостя, некоторым образом стеснен в возможностях. И все-таки меньше чем за сутки нам удается раздобыть неприметный фургон, рекламные наклейки вдоль его бортов говорят о том, что он принадлежит широко известной службе экспресс-доставки «FedEx». Впрочем, все согласятся, что фургоны не бывают неприметными. Все знают, что в долбаных фургонах, какого бы они ни были цвета и формы, всегда сидят агенты ФБР или ОБН, готовясь к операции перехвата. Ну, или преступники. Но это все равно лучше, чем абсолютное ничего. Потому мы не раздражаем своим видом даже окрестности ТиАй, преспокойно оставляя авто в парковочном кармане наряду с другими машинами где-нибудь за пару кварталов от комплекса.
Долгосрочные операции мне нравились куда больше, позволяя постепенно собирать информацию, втираться в доверие, действовать не торопясь, но без опаски быть вычисленной. В подобных же случаях никогда ничего не идет по плану. Глупо даже надеяться. Это можно принять как данность, если на подготовку отводится час или и того меньше, как частенько бывало раньше. Так что полсуток на сегодняшний день — практически роскошь. Мне хватило и на недолгий сон вечером. Утро растянулось в ознакомлении с делом, прикидывании общего плана и подготовке вспомогательных средств. Думать особенно нечего здесь: нам нужно проникнуть в здание и вытащить агента. Мы проникнем в здание и вытащим агента. Конец.
Рюкзак забит всем необходимым для подобного рода операций: ПНВ, шашки, баллоны с пеной и прочими химикатами, веревка с карабином, и даже плоскогубцы. Сомнительная вещь для мутанта, способного к генерированию лазерных лучей, однако порой дешевле изобразить обычных правонарушителей. Тем более что в настоящее время как никогда опасно давать наводки для подозрений. Миссия наша из разряда якобы «тихих», но пистолет давно стал вещью первой необходимости, удобно закрепившись в кобуре форменного ремня. Огнестрел слева, нож справа — как и учили. Глупо, возможно, но в угоду удобства от бронежилета отказалась, из стандартной экипировки оставив лишь шапку да наколенники в пару к тактическим перчаткам. Нет никаких сомнений, что камеры там будут на каждом углу. Нет никаких сомнений, что какая-нибудь из них нас, так или иначе, засечет. Сегодня мир чересчур напичкан техникой. А любая компания больше двух человек — это уже грохочущая толпа.
Наконец со звуком одергиваемого стояночного тормоза — условный знак от сидящего за рулем Веста, что дословно значит: «все чисто», — я накидываю лямки рюкзака на плечи, завязываю волосы в пучок и закрепляю наушник с микрофоном. Стоящий перед нами на встроенном в стенку кузова столе ноутбук транслирует картинку происходящего на крыше ТиАй с квадрокоптера, оставленного Лионом на крыше здания напротив получасом ранее. Встроенный усилитель делает сигнал стабильным. Имея в «штате» телепорта, было бы крайне неразумно подходить ближе, чем на пушечный выстрел, сухопутно. Таким решением пользовались не раз, крыша является удобной площадкой, оставаясь практически всегда слепым местом. Да и кто ожидает захватчиков с неба, не так ли? Однако убедиться в безопасности «точки выхода», то есть, минимум, отсутствии там посторонних, необходимо.[AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]

[AVA]http://savepic.su/6106249.jpg[/AVA]
Я спал и видел красочные сны, весь мир качал меня в своих ладонях, рассказывая эмоционально о том другом, несбывшемся. Мелькали лица, знакомые и не особо голоса что-то шептали, нежные, а порой не особо руки тянулись наградить то ли прикосновением, то ли оплеухой. Я спал и весь мир спал со мной, будто перестав быть реальным, размыв границы.
Планы, обсуждения – не по мне. Есть я, есть цель и арсенал доступных мне средств. Квадракоптер уже совершил круг своего почёта, проанализированы гугл мапс, максимум изображений перекочевало в память, фиксируясь там возможными точками выхода. Раньше, где-то в районе между Джорджтауном и Монреалем, был другим, порывистым более, не умеющим ценить собственную шкуру, ведь боль приходит всегда много позже, лишь констатируя свершившееся. Много позже понял, хочу жить. Причём, как ни парадоксально, жить не инвалидом. Тогда тренировки стали приносить кайф через муку. Учился, терпя, превозмогая. Мне надо было стать вёртким змеем с крыльями, чтобы не только моя способность была подспорьем, но и тело стало продолжением способности, с лёгкостью перетекая из позы в позу, надолго замирая в одной, если в том необходимость. Сухой, не отягощённый излишней мышечной массой, увлёкшийся йогой, только теперь получил дополнительный бонус, недостаток переплавив в достоинство.
Звук одёргиваемого стояночного тормоза выбрасывает из беспокойной дрёмы. Привычное обмундирование уже на мне, согреваются в ножнах на теле смертоносные стальные жала, перчатки с возможностью работать с сенсорами под рукой, на затылок ещё сдвинута забавная на вид, но тщательно проработанная умниками из НИИ, маска Дэдпула. Пора. Взгляд на не бьющийся экран смартфона, что используется только в операциях, по работе. Последняя проверка файлов и систем. Дать команду квадрокоптеру припарковаться на соседней крыше, откуда выведу потом, если будет надобность разглядеть что-то на прилегающей территории.
В этот раз прогулочка с накалом страстей будет. Интересно, если Гента потеряю где в пути, Тим сильно расстроится? А то слишком рожа у него довольная для разведёнки. Хотя, может, адреналиновый коктейльчик взбодрит их, встряхивая мозг, не захотят потом разводиться. Ладно, к демонам, увидим по факту. Вест, если что, может подкорректировать раздрай в их эмоциях.
Под слегка свободной униформой тонкие пластины бронежилета почти не мешали. Тонкий, лёгкий, последняя разработка, всё лучшее для адовых цепных псов. Привык уже к нему за такое время также, как к фильтрам и подобию гугл-очков в маске. Весь костюм был подогнан под меня с учётом анатомии, манеры двигаться, потребностей. Всё по максимуму – защита, работа, удобство. Поддерживает мою температуру тела, даёт фору в случае необходимости, хранит секрет моей личности, надёжно спрятав татуировки, приглушив шаги мягкой подошвой, храня во множестве карманов всякие нужные мелочи.
- Погнали? – Сказал, чтобы хоть что-нибудь сказать. Перчатки, маска, липучка формы под горлом. – Красавчик ведь, да? Вот, ты, Тим, точно та ещё загадочная цыпа. Весту тоже ничего так в обтягивающем, а у Гента ноги кривоваты, извини уж, друг. – Азарт предстоящей охоты, крови, игры на грани – всё это кружит голову, заставляя собраться, превратившись в зверя, ведомого инстинктами.
Вест из-за руля, Джефферсон в ржачной шапке - пид*раске, Гент в трико балеруна… Птичка моя видела, птичка принесла старшему вести. Не нужно делать шагов, нелепых пассов, просто захотеть. Волей ломаю хребет реальности под себя, перематывая, перелистывая, как страницы места.
Сбился уже со счёта, какой по счёту сотни тысяч крыш коснулись бы ноги, группируя тело, словно опытный дворовый котяра, но надо убедиться, что периметр чист, поэтому вглядываюсь в изображение с камер квадрокоптера, сверяя их с имеющимися. Важно всё, каждая деталь, начиная с покрытия крыши, количества входов/выходов на неё, возможных смотровых окошек и глазков камер, а также градус уклона, ограждение по краю.
- Мы в игре, мутантики, - наушник с микрофоном удобно зафиксированы маской, передавая и принимая, но приглушая мой голос вовне.

Конечно, это далеко не первая моя телепортация, благодаря Лиону было их столько на моем счету, что, казалось бы, можно давно привыкнуть к этому ощущению схлопнувшегося пространства вокруг — в той же мере ужасающему, сколько и невероятно прекрасному. Но так наши силы не работают, это и справедливо. Как бы ты ни был рад полетам, инстинкт самосохранения все равно будет диктовать, что это чужеродно, иррационально, если не имеешь способности к левитации. Так и одному лишь Гудмену неведомы побочные эффекты, которым с лихвой поддаемся мы, растворяется в своих возможностях, имеет иммунитет, равно как я имею иммунитет к мутации собственной. Ведь весьма сомнительно, что хоть кому-либо по душе придется воздействие лазерных лучей. Так что я согласна на плату в виде небольшого головокружения за то, что мы значительно экономим силы и время, играючи огибая проблемы с проникновением на территорию Ти Ай.
Организм Уолтера также бунтует постороннему вмешательству; придерживаю его, метнувшегося к парапету крыши, опустив руку на воротник куртки и слегка сжав пальцы: находясь сама еще в дисбалансе, воспринимаю этот отточенный жест как рефлекторный. Просто сделай глубокий вдох. Дай сознанию немного времени, мозг не может столь быстро сориентироваться в пространстве, ему нужно убедиться, что все твои молекулы сошлись правильно, тело тебе по-прежнему подконтрольно.
— Порядок? — шепот моего голоса с запозданием в сотую секунды тенью отдается в его наушнике. Так, и что же это за жест, черт возьми? Кто это такая, на кого смотрю сейчас со стороны? Эмоциональный фон вытянулся в ровную строгую линию, спала рябь помех, побуждающих прежде к жесточайшей рефлексии, сомнениям и грызущей тоске, ни один отзвук не беспокоит эту тишину ночного эфира, словно ничего больше сейчас и не имеет значения. Я снова я. Та знакомая мне Тимберли, что и прежде, которой мне нравилось быть. Самое время пенять на эмпата, гласно и негласно отвечающего за настроение группы, но мне не хотелось бы так думать, чувство устоявшейся гармонии с собой слишком дорого, не хочу его вновь терять.
Не отдергиваю, но убираю руку, осматриваясь по сторонам. Если Вест и отвечает за эмоциональное состояние, то главный по развлечениям здесь, как и обычно, Лион: его красная маска выглядит одновременно жутко и абсурдно. В лучших традициях триллеров, и что надо для отвлекающего маневра и перетягивания внимания к собственной персоне. Не хотела бы я быть тем, кто будет смотреть в камеры видеонаблюдения. Неужели «Траст» полагал, что все им сойдет с рук? Судная ночь настала. И мы, крадущиеся в ночи, к ней готовы.
В нашем распоряжении должный открыть дверь с крыши дубликат ключ-карты, переданный Дереком, пойманным агентом, — и слово «пойманным» главное в этом предложении. Данный факт предусматривает лишь две возможности: она сработает или не сработает. Кроме того, в обоих вариантах также принимается во внимание, что в ночные часы может быть активирована сигнализация, и щелчок электронного замка вызовет в системе безопасности подозрительное движение (при условии, что на крышу никто не входил, но теперь выходит), что даст сигнал на пульт охраны. Воспользуемся этим знанием на своих условиях — разделимся.
Лион в главных ролях, с картой, напрямик — развлекать, должно быть, зазевавшихся ко второму часу ночи зрителей. То самое время, когда больше всего начинает клонить ко сну. Но не нас, осмысленное чувство вражды разгоняет кровь по моим венам. Далее, скрывающимся в тени суфлером телепорту выступит Вест, комбинация их мутаций дает неоспоримое преимущество при встрече с охраной, которую костюмированный Лион рано или поздно притянет. Как жаль, что мне не доведется прочесть служебную записку о том, как на охрану напал Дедпул.
Мы с Уолтом поработаем за кулисами, также более привычное для нас амплуа. Поэтажная экспликация помещений, пусть и по их назначению расшифрованная обрывочно, словно в старой занятной компьютерной игре «Алекс Кид», у нас имеется благодаря Дереку. И нормам пожарной безопасности — план эвакуации всегда был спасательным кругом для агентов, одной из самых востребованных вещей на заданиях, раскрывая полную разводку комнат и давая возможность прикинуть варианты действий. Так что определить стояк с санузлами мы можем без каких бы то ни было проблем, вот же, отмечены на картах значком WC. Сверяясь с электронным планом на коммуникаторе, зафиксированном с внутренней стороны на левом предплечье, я выглядываю с крыши вниз: обыкновенно уличные камеры по периметру здания висят на уровне второго этажа, так что мы зайдем через окно с третьего.
Могла бы спуститься по веревке одна, но вряд ли она группе еще понадобится, а вот мне — возможно. Никто не знает, какими путями и в каком составе мы будем выбираться отсюда. Ко всему прочему, Уолт привычен к моему весу. Подняв свой взгляд, я перехватываю его. Мысль вновь работать вместе, рука об руку, как и прежде, поражает меня лишь на секунду, заставляя сердце пропустить тяжелый удар. Поездка в Вашингтон, когда реально полагала, уверовала, что это конец совместным заданиям, видится мне невероятно далеким, смазанным прошлым, а вся минувшая неделя, и вовсе — пала в небытие. Сейчас это неважно. Неважно мое уязвленное эго. И неважно, куда все это катится. Главное, что, несмотря ни на что, мы можем друг другу доверять. Действовать в единой струе, не сговариваясь лишний раз, легко и привычно. «Готов?» — все обговорено заранее, лишь слабый кивок да появившееся в губах напряжение обозначают мой вопрос. Значит, все по местам. Начинаем. Вторую краткую волну волнения зарождает уже сама необходимость действия. Ладони на плечи Уолта, толчок и короткий прыжок, в то время как его руки подхватывают мои ноги, мое тело обнимает его спину, прижимаясь. Задерживаю дыхание, только чтобы не коснулось оно его лица. Не к месту, не к месту. Нет в этом ничего такого. Холодный воздух сбивает смущение, остужая стыдливо порозовевшие щеки.
Плавно спустившись до нужного этажа, мы взломаем окно, а если понадобится, то и сигнализацию обесточим, разберемся; хорошо обладать мутацией — освобождает руки от многих инструментов. Первая группа действует, как только мы окажемся внутри. [AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]

Walter Gent, Tymberlee Jefferson

В туалете было темно и тихо. Судя по всему, за прикрытыми дверьми кабинок никого не было. Если бы Тимберли и Уолтер приоткрыли дверь и выглянули бы в коридор, в котором тоже не было света, то увидели бы красный огонек камеры, направленный чуть левее двери. На карте, которая была передана агентам, было отмечено, что камера видеонаблюдения, расположенная в другой стороне, смотрела на коридор, который был за поворотом. Небольшой круг, обведённый возле двери на карте, свидетельствовал о том, что Дерек явно считал, что это место является слепым для камер. Но вот оба коридора, ведущих от двери туалета, просматривались стопроцентно.

Отредактировано Game Master (11.09.2015 22:28:06)

[AVA]http://savepic.su/6106249.jpg[/AVA]
Я кайфую от самого себя, от возможности быть тем, кто я есть. На грани, по краю, с адреналином в крови и чужой кровью на руках по локоть, счастлив от осознания определённой степени вседозволенности. Педаль акселератора до упора в пол, пыль пройдённых дорог, проклятья и восхищённые взгляды, выхваченные мимолётом – то моя судьба, иной не надо. Вздрогну, просыпаясь в холодном поту, если вдруг шальная фантазия подкинет во снах картинку размеренной семейной жизни, с ипотекой, золотистым ретривером да пикниками по субботам. В бездну! Нет смысла без этого драйва, без непредсказуемости следующей секунды.
Так выходит, не всегда наш маршрут известен, в конце пути вполне может оказаться не любимый удобный диван, а что-то совершенно иное. У провидения всё нормально с чувством юмора, в равной степени щедро подкинет как бассейн с пираньями, так и страстные объятья разбитной шалавы в придорожном кафе. В этом-то весь смысл есть, в невозможности планировать, обрастая жирком повседневности. Тощие, голодные до тепла, впечатлений, вгрызаемся в каждое задание, как голодные волчары в плоть заваленного оленя. Рвём кусками ещё тёплую мякоть, алчно глотая терпкую кровь, воруя чужие жизни.
Поэтому не окольцованной птицей на очередной казённой крыше берусь поиграть в шута. Первый из откатов, словно доза после длительного воздержания. Мир поплыл, заголосив, он требует веселья, требует движения. О, даааа, мы этой ночью войдём почти через парадное.
- Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать. Кто не спрятался, не виноват! Хахаха! – Тим с бывшей хромоножкой  скрываются с глаз, отменяя необходимость таиться. Забавно, часто нас объединяют в некий треугольник, хоть предпосылок я лично сам к тому не видел. Хотя, возможно, причиной тому стала безумная, паталогическая ревность Гента, берущая корни в его неуверенности в себе. Честно, особо не размышлял об этом, просто наслаждаясь тем, что Тим есть. Есть такая, какая бывает в разные из жизненных моментов. Её мысли, чувства, выводы, то есть её личность целиком. С кем же она есть, не особо важно, лишь бы улыбалась чаще. Та из немногих, кто понимает мою неизбывную животную тягу к охоте. Понимает и даже принимает до определённой степени.
- Погнали, друг, - активирую респираторы в маске, привычным жестом чиркнуть картой по электронному замку. – Тук-тук, кто в домике живёт? Слушай, брат, а ты же можешь почувствовать, ну, когда эти словят приход от нашего подарочка? Ощущениями поделишься? – Слишком много слова «привычно». Привычный трёп, помогающий удерживаться здесь и сейчас после откатов, привычная маска, давно приросшая к костям черепа, сливаясь с личностью, привычная тяжесть за спиной, и абсолютно всё равно, какой по степени смертоносности там груз.
Чета Гентов скрылась из поля зрения, исчезая из мыслей. Не место, не время. Вест был интересен, было с кем его сравнивать, свежо в памяти то потрясающее состояние целостности, словно был ты глухим всю жизнь, вдруг на тебя обрушивается в один момент поток ошеломляющих, ранее не знакомых ощущений. Расспросить бы, но велика вероятность, то индивидуальная особенность, огнём отразившаяся при рождении в волосах.
Мы шли работать, ничего более значения не имело, уйдя на второй план, схлопнувшись в плотный кокон где-то глубоко в душе вместе со всеми запретами и табу нашего общества. Мне всё равно кого, как, когда убивать, похищать, калечить, лишь бы за то платили исправно, не ущемляя моих интересов. Бесшабашной злой радостью предвкушения охоты поднимается из глубин подсознания нечто тёмное, древнее, видимо оставшееся в каждом человеке от его животного начала. Бежать, загонять, быть первым, лучшим, сильнейшим. Расставленные капканы оскалились острозубыми пастями, но мы не из тех, кого загоняют. Нееееет, это в наш руках окажется рожок, обманывая. Что ждёт за дверью? Не всё ли равно, если в тени за моей спиной ощущается присутствие эмпата, где-то в здании уже шуруют во всю «молодожёнчики», а на камеру Дэдпул покажет фак, улыбаясь под маской.

Без раскачивания, один шаг с парапета крыши вниз, стрелой в темную ночь — я покорно прикрываю веки. Быстрые, встречные потоки воздуха обвивают наш силуэт, захватывает дух. Этаж проносится за этажом. С каждым — сердце быстрее. Чувство свободного падения поднимает всё во мне, инстинктивно вынуждая прижаться крепче. Его запах еще слишком знаком, дышу им ровно, жду, доверившись полностью. Нет, я не боюсь вовсе, никогда не боялась, если честно. Много кому, наверное, может показаться странным, но действие левитации на себе ощутила в нашу же первую встречу с Уолтером, вечер знакомства. Так случилось. Это было неожиданно для меня, это восхищало бескрайне, и конечно, в ту пору я ему могла завидовать. Но почему-то не завидовала, несмотря на то, что ненавидела тогда свою привитую мутацию, с разрушительной силой которой совсем не могла совладать, ненавидела всё в себе. Помню сейчас в деталях — воспоминания прошивают мое сознание, точно как мы прошиваем вертикаль пространства вдоль здания. Меня мутит от этих воспоминаний, потому что тогда, именно в тот момент, я была счастлива, счастлива от того, что разделял со мной чистую эйфорию полета, что давалось это безвозмездно. Меня мутит от них, потому что тогда все было по-другому. Мы были совсем другими, наивными, чистыми от крови на руках; меня мучает это, потому что я вижу много улыбок, ярких красок и счастливых дней — вижу отчетливых нас, но не могу коснуться, словно до кадров проецируемой на белой стене кинопленки. Нет. И не могу предупредить, не могу уберечь от ошибок их, совсем других, счастливых и влюбленных. И не хочу. Я не стала бы говорить той себе, что через шесть лет захочу разбить Уолтера Гента на молекулы, потому что буду ненавидеть его до кончиков пальцев, что буду знать его таким злым, таким безжалостным, что принесет это столько внутренней тяжести мне, бескомпромиссности. Нет, я бы не стала лишать их всего того, через что им предстоит пройти. Хорошего было больше. Несомненно, больше.
Меня мутит от острой тоски по тем дням, я хотела бы удержать одно это крохотное мгновение — комплекс пришедших с воспоминанием чувств, я хотела бы оказаться на месте себя в том зимнем январском вечере, но не могу. Оно неминуемо ускользает, распадается, как и всякое.
Более сильное сопротивление Уолта гравитации: тормозящее, подвешенное в воздухе, точно в невидимой чаше, ощущение, — значит, близко. Смывает наваждение окончательно вопрос о моем бронежилете, точнее о его отсутствии; сейчас мне и самой ответить трудно, о чем я думала, когда отказывалась от него, но на момент выбора экипировки решение казалось вполне взвешенным и обоснованным. Наверное, мне почему-то верилось, что если, в худшем из случаев, меня поймают, то вряд ли застрелят на месте. Артюр сообщил, что они занимаются подпольным изучением мутантов также. Мою же мутантскую сущность было трудно переоценить. А может — я просто не боялась лабораторий. Чем скрытые лаборатории Ти Ай будут отличаться от тех, что уходили на два этажа под землю в НИИ? Спорим — ничем. А там я пробыла немало.
В санузел мы проникаем без каких бы то ни было проблем, черными силуэтами замираем как по команде, вслушиваясь в царящую тишину на несколько долгих секунд, чуть ноги касаются пола. Только после телепорту и эмпату отправляется отзвук, что мы на месте. Их черед входить в игру. Ответного сообщения о выполнении части плана ими придется подождать. Нас разделяет семнадцать этажей; скучать не будем, к счастью, нам вдвоем есть чем заняться тем временем. Теоретически, мы с Уолтом находимся ближе к цели, а значит, более уязвимы. Главное не привлечь внимание самим, но кое-какой опыт по этой части у нас имеется.
Прикрепленный снаружи рюкзака фонарик помогает найти ПНВ в нем, по одному для каждого. Облегченные цифровые приборы похожи на мои защитные очки, ими и являясь по сути, лишь толще и с опоясывающим голову твердым ремешком. Приспособления Хлои Уотсон — нашего преподавателя в НИИ по технике и информатике, хрупкого скромного гения в юбке в мире шпионских изобретений, — сегодня также будут востребованы как никогда. Камеры видеонаблюдения — самое тормозящее на каждом задании дело, слишком много времени и внимания столь бесхитростному изобретению, приходится быть изощренными, готовясь заранее. Для них в том числе пригодятся ее датчики.
Согласно карте Дерека в коридоре по правую сторону находится технический отдел, запомнить его было нетрудно, именно там он получал свою именную карту при устройстве в Ти Ай, равно как и все остальные сотрудники. А значит, именно там мы сможем заполучить нужный для нас доступ на нижние уровни здания. Там придется постараться. А пока задача проста: зациклить картинку мешающей нашему продвижению камеры. Тоже по части напарника, так что протягиваю ему датчик, опуская на раскрытую ладонь, он знает, что делать. Приложившись плечом к двери, открываю ее в коридор медленно, уже держа пистолет наготове — что бы там ни ставили нам на планерке сегодня утром, здесь мелочиться не собираюсь, прикрывая его спину во время левитирования. [AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]

[AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]Подозрительно тихо и гладко шло до сих пор. Рваным жестом разрезает пространство тянущее прикосновение Уолтера к моему плечу, вынуждая нахмурено обернуться: быстрыми порывистыми движениями раздевается он до бронежилета, по всей видимости, собираясь сбросить с себя и его. «Удобнее времени не выбрал?» — в полнейшем изумлении сокрушаюсь я, наблюдая контрастность его серо-черного силуэта через прибор ночного видения. Но следующие слова не вызывают моего одобрения и вовсе. Так не пойдет, точно — и это единственное, с чем могу согласиться. Несмотря на то, что моего мнения здесь никто не спрашивает, черт возьми, спорить я буду. Не говоря уже о том, что Уолтер переходит всякие мыслимые и немыслимые границы, тут же справляясь и с молнией моей куртки. Саботаж?
— Нет, — едва подавив высокий возглас возмущения, шикаю я, поводя плечом и закрываясь от него рукой. Перекладывать ответственность за свои решения на него не намерена. Передавать мне свой жилет — идея хуже не придумаешь. Окажись мы в обратном положении, скорее бы отдала ему свой. — Ты здесь важнее, — вряд ли возможно изложить мысль доступнее в максимально коротких предложениях, повисшая тишина заканчивает ее. Агенты никогда не оставляли друг друга на заданиях, мы с ним никогда не бросали друг друга, но риск присутствует всегда, и Уолтер должен помнить главную цель нашего задания. Его способность может стать решающей в вызволении пленных. — Я не пропаду. Обещаю, — поджав губы, лишь свое слово могу предложить взамен, сама же стирая профессиональную грань примирительным щелканьем застегиваемого на нем бронежилета.

[AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]И снова мы — лицом к лицу, препираемся по каждому поводу, как в старые добрые времена. Меняются места, обстоятельства и события, но остаются неизменными эти два человека в неутомимом желании отстаивать собственные позиции и территории. Ведь так было всегда. Страсти нашему браку хватало. Кто победит? А есть ли кому-нибудь разница? Не въевшаяся ли это в кожу привычка, пропитавшая отношения острота? Казалось бы — только не сейчас, не время, но запущенный процесс уже не остановить, катится в наезженной колее. Быть может, я переоценила наши профессиональные навыки как агентов и способность работать, не оборачиваясь на личное? Стоило разделить группу иным образом? Лион бы не растрачивался на бессмысленные диалоги, не подвергал бы сомнению мой выбор и, тем более, не навязывал бы свое решение. С привычным не посягать на чужое Лионом вообще было на порядок проще в большинстве своем — базисные принципы наших взаимоотношений складывались как само собой разумеющиеся, не требующие быть оговоренными. Грани личного пространства возводились самостоятельно, где никто не претендовал на свободы другого, легко и непринужденно — понимание на уровне комплекса ценностей. Я знаю, что Уолтера это бесило. Глупо, безосновательно.
Между тем желание приложить ладонь ко лбу невыносимо: невозможно взять в толк, что разговор продолжается в тесном помещении санузла, заменяя собой столь необходимые действия. По правде говоря, кое в чем Уолт прав, моя жизнь — ценность не только моя. Давно и прочно принадлежу институту. В настоящее время я действительно единственный известный мутант со способностью к генерации лазерных лучей, мутация привита от другого носителя, ныне покойного. Но предлагаемая им мера предосторожности не спасет ни в чем. Меня могут оглушить, меня могут ранить в незащищенные части тела, меня могут убить выстрелом в голову. Мы понятия не имеем, что нас ждет на подземных этажах, и существует масса контраргументов, почему направлять меня сюда было такой же опасной идеей руководства, сколько и хорошей. Однако проект решил так.
Окончательным признаком непримиримости его пальцы крепко смыкаются на моем предплечье, оставляя на выбор два противоположных, но одинаково немудрых решения: сопротивляться или примириться. Тишина — туго натянутой струной; хорошо, что эмпата нет поблизости. Резко выдохнув через нос, но не сводя взгляда, прячу пистолет обратно в кобуру. 
— Мы тратим время зря, — скрипнув зубами и одернув перехваченную руку, я поднимаю на лоб ПНВ и спешно расстегиваю карабин рюкзака, чтобы скинуть тот с плеч, далее последует куртка, что вновь расстегнута. — Теперь будем работать?

[AVA]http://savepic.su/6098873.jpg[/AVA]Моя упертость была вознаграждена, Тимберли быстрыми отточенными движениями защелкнула все ремешки бронежилета, пока я застегивал куртку, под которой теперь не было ничего, кроме легкой футболки. Да, мы уже не вместе, но это не значит, что она вот так резко должна стать мне безразлична. Однако, свои чувства я оставлю при себе. Пусть лучше она думает, что я беспокоюсь о проблемах руководства, мутантов или людей, человечества в целом, все равно. Главное, что она будет хоть отчасти защищена.
Предпочтя ничего не отвечать на ее возмущенные реплики о бестолковой трате времени, я перетащил ПНВ со лба на глаза и, осторожно двинулся в коридор. Левитировав под потолок, я подплыл к первой видеокамере, рассчитав радиус ее видения. Достав из нагрудного кармана первый датчик, я закрепил его на нужном кабеле, а потом двинулся дальше, обезвреживая коридор. Это заняло у меня около четырех минут, после чего я дал напарнице отмашку о том, что все чисто. Согласно карте Дерека в коридоре по правую сторону находится технический отдел, запомнить его было нетрудно, именно там он получал свою именную карту при устройстве в Ти Ай, равно как и все остальные сотрудники. А значит, именно там мы сможем заполучить нужный для нас доступ на нижние уровни здания. Вскоре мы оказались у входа в технический отдел, который должен был открыть для нас двери в более потаенные уголки Ти Ай. Присев напротив замка, я покачал головой:
- Похоже, обычной отмычкой тут не обойдешься, - посетовал я. Разумеется, мы и не рассчитывали встретить здесь простые замки, которые можно было открыть простой отмычкой. Но этот был действительно сложным, с рядами металлических задвижек. Похоже, они прячут за этой дверью гораздо больше, чем кажется.

Tymberlee Jefferson, Walter Gent
Благодаря манипуляциям Уолтера, камеры в коридоре, в котором находились агенты, не выявили их местонахождение. За дверью технического отдела, в который они собирались проникнуть, никого не было. Не прибегая к сложным манипуляциям, они смогли найти карточку доступа, которую, по счастливой или халатной случайности, в ящике стола оставил один из работников. В это время агенты правительства во главе с Питером еще не успели достигнуть здания, а потому у них было достаточно времени для того, чтобы так же незаметно добраться до лестничной площадки и лифта, ведущего на нижние этажи.

Weston Rowel, Leon Goodman
Оповещение о проникновении продолжало молчать, пока Вест с Лионом спускались по лестнице с крыши здания. У них была возможность осмотреть несколько лабораторий, располагающихся на разных этажах, которые были обведены на карте у схваченного агента. Преимущественно они были зеленого цвета – значит, у Дерека в должности лаборанта был доступ к ним. У большинства стояли галочки – это значило, что он передал информацию о том, что там находится. По этой же лестнице, открывая дверь картой, они могли попасть на третий этаж, где пока еще находились Тимберли и Уолтер.

[AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]Разделяй и грабь. И наша команда определенно следует данному правилу, а вместе с тем установленной Ректором задаче. Между тем как мы с Уолтом занимались технической стороной вопроса проникновения в лаборатории, долго, но впечатляюще осторожно перемещаясь по коридорам ТиАй от одной «отработанной» камере к другой, вторая группа в лице Лиона и Веста выносила все подряд из кабинетов, расположенных выше: документы, жесткие диски, файлы. Бери, пока дают. Грех жаловаться бы. Однако в этом и есть подвох — чересчур лёгок их складывающийся путь, а оттого чересчур подозрителен. Не стоит, разумеется, ожидать многого от сотрудников отдела охраны в третьем часу ночи, скидывая со счетов присущую человеку безалаберность, но порядка получаса два лица в масках свободно бродят по зданию государственной корпорации, занимающейся научными разработками в сфере мутации, большинство из которых имеет гриф «совершенно секретно» — не странно ли это? О, как рядовая американка я была бы возмущена столь халатным отношением к своим обязанностям.
Как агент проекта «ДженЭкс» я насторожена. Впрочем, никто из нас не рассчитывал наверняка, что всё пойдет по задуманному сценарию — как и говорила, ни один сгенерированный план такой контактной операции ещё не видел реального воплощения в жизнь. Всё, что в наших силах, выбрать тактику, задать основы. Словом, я до сих пор ничуть не сомневаюсь в сделанном выборе. Если за кем и следят, если кого и готовятся где-нибудь встречать, так это Гудмена и Роуэла, стяжающих всё внимание видеокамер. Вот будет забавно, если награбив материала, они тотчас уберутся восвояси, не так ли? Шах и мат, господа, — поочередно нажав две кнопки лифтов: на поездку вверх и вниз, меня так и подмывает отдать им соответствующий приказ. Одним ухом прислушиваясь же к тишине коридора позади нас, я лишь усмехаюсь бестолковой болтовне телепорта, транслируемой через наушник в ухо другое. На нашем первом совместном задании думала, что на поговорить его распирает от нервов. Но нет, это все действительно со скуки.
На спустившемся вниз лифте тренькнуть как разогревшаяся в микроволновке пицца нам с Уолтером, будучи до того незаметными, не особенно хочется. Нагрузив кабину офисным хламом, пустим один из них первопроходцем, а закрепленная внутри портативная камера станет нашими глазами. Картинка с неё пригодится и Лиону.

[AVA]http://s017.radikal.ru/i407/1509/40/ab613829c8af.png[/AVA]Мы моделировали такие ситуации. Часто и густо. В институте мы учились вызволять заложников, вести переговоры с террористами, захватывать оккупированные территории. Когда мы не опрокидывали друг друга на маты в тренировочном зале и не сражались друг с другом катанами, у нас проходили устные занятия в режиме «мозгового штурма», мы разрабатывали планы по незаметному проникновению на различные объекты с целью изъятия каких-либо ценностей либо освобождения людей. Мы выстраивали тактику, а затем критиковали каждые моменты, ища слабые места. С критикой нелегко мириться, проигрывать даже постановочные соревнования неприятно, но в свободное время у нас было неограниченное количество жизней и попыток, возможностей, чтобы рассмотреть все варианты действий. Только так можно чему-нибудь научиться, только такой подход может в реальной ситуации сохранить жизнь. В конечном счете, всё сводится к этому. Каждый путь и препятствие должны предусматривать определенный алгоритм поведения, доведенный до автоматизма и исключающий страх перед неизвестностью. Нет ничего хуже, чем столкнуться с тем, к чему ты не был готов. Импровизация — штука славная, но больно ненадежная и точно ни в чем не превосходящая опыт.
Стелящаяся в здании госкорпорации безмятежная тишина по-прежнему нам на руку, ускоряет продвижение к цели, но вместе с тем — как предвестник надвигающейся бури вынуждает собраться, посторонним мыслям здесь места уже нет вовсе. Сознание ясное, тело наполнено спокойствием. Убедившись, что стащенная из техотдела карта доступа срабатывает, и кабина лифта устремляется на подземный этаж, мы с Уолтом заходим в лифт другой, что вызван на движение вверх, это обеспечит нам небольшую задержку в прибытии, чем даст возможность подготовиться к тому, что ожидает. Терра инкогнито. План здания Дерека на том заканчивается, недействительна и его спецкарта. Там мы вновь встретимся со второй группой.
— Чисто, — глядя на экран кпк, кратко комментирую изображение с закрепленной в лифте камеры, верно, без всякой надобности, синхронизация установлена, Лиону она должна транслироваться на очки в маске. — Спускаемся. — Загорается лампочка кнопки «минус два».

Tymberlee Jefferson, Walter Gent,
Перед глазами Тимберли и Уолтера предстало то, что они уже видели до этого – темный коридор впереди которого были большие двери. Открывались они тоже карточкой. Перед дверью находилась маленькая камера, просматривающая каждого, кто собирался войти в это помещение. Дальше был просторный коридор с прозрачными стеклами, как в комнатах для допросов. Только здесь содержались мутанты. Длинный ряд закрытых дверей и прозрачных стекол, которые со стороны камер были зеркальными. У каждой камеры на стене висела папка с информацией об “объекте”.  Имена, фамилии, подробная амбулаторная карта, как в больнице. Света в камерах не было, поэтому сложно было разглядеть, что там происходит. В конце коридора с камерами были такие же двери, ведущие куда-то еще.

Peter Jenkins,
- Они направляются к выходу на лестничную площадку четвертого этажа, - сообщили с пульта охраны. – Остановились возле снэк-автомата.

[AVA]http://savepic.su/6106249.jpg[/AVA]
Бог любит нас всех, каждого из нас, прощая и поощряя быть хорошими. Беда только в одном, у каждого свой Бог. Не уверен как-то, что морально-этические принципы Ктулху совпадут с заветами олдскульного еврейского Иешуа. Какой Бог мой? Кто возьмёт покровительство над мерцающей среди тысяч миллионов точкой судьбы в общей паутине? Или не светит в этот раз Архангелов за моим плечом с пылающим мечом, самому придётся стать... Кем? Творцом или Разрушителем? Всё вместе, ведь уже отравлен, требуется ещё и ещё. Драйв, адреналин, порождённый опасностью - так томительно сладко, так убийственно смертельно.
- А нас, красивых пацанов, зовут на свидание, да? - Дрожь марева мира, радужная позёмка складывается в картинку того самого пустого коридора внизу, но, перед тем, как уйти, в прыжке замалевал глазок камеры из балончика. Хулиганство в чистом виде, пусть будет наша пропажа и появление сюрпризом для смотрящих. Смотрят ведь, отслеживают. Ничего, посмотрим ещё, кто станет загонщиком в этот раз, мне-то роль гончей Дикой Охоты привычна.
- Слушай, - откат от телепортации разрывает на части, переполняя, делая поистине сумасшедше счастливым, - ты каждый раз так нежно меня лапаешь. Всё поблагодарить тебя хотел, что сдерживаешься и не мацаешь за зад, а то отвлекало бы. - Взгляд по сторонам, собран, как бойцовский пёс на ринге. Шаги наши беззвучны, не слышно дыхания. - Мы рядом. Что дальше, наш грозный командир? - Летит едва слышный вопрос к адресату с зеркальными очками на глазах. - О, всё хотел посоветоваться. Есть у меня один.... мммм... один человек знакомый, короче, такой же, как ты. Ну, не в смысле, там, внешки, морды лица... - Острым взором по сторонам, на поверхность стёкол маски выводится часть данных с камер. - Мне, вот, интересно, как нужно себя.... Держать?.. Вести?.. Да, вести, наверное, чтобы таким, как ты,  было рядом с человеком комфортно, а?
Во мне помимо привычного азарта охоты плещутся и иные чувства. Непривычное для меня стеснение пробивается еле ощутимой лимонной свежестью, тут же переплетаясь с терпким ароматом верной, проникшей в само сердце корнями лаванды. Нет, мне не страшно, знаю, что каждую секунду на поводке. Чувствую загривком, мы с ней давно под колпаком, но верному вассалу могут позволить вольности, пока он верен.