Я упёрся о стену, колени подкашивались. Невыносимо болела спина, казалось, что в неё вставили какую-то совсем ненужную, лишнюю кость. Хотелось попытаться как-нибудь  вывернуться, чтобы она, наконец, встала на своё место, но каждое, даже малейшее движение вызывало новый прилив жгучей боли. Вкус ржавчины во рту становился всё отчетливее. Я провёл языком по губам и почувствовал, что размазал по ним густую кровь.
Нужно было приглушить боль, нужно было избавиться от едкого вкуса. Рука сама потянулась к вороту потрепанного кулаками и железной битой плаща и вынула откуда-то из под его складок алюминиевый сосуд. Потеплевший напиток, мешаясь с кровавой слюной, казалось, лился прямиком в голову, в самый центр мозга.
Можно было уловить несколько недоуменных взглядов от своих и от чужих, в которых явно читался упрёк по поводу не самого подходящего момента для выпивки. Что вы знаете о подходящем моменте? Однажды мой дублинский приятель не выпил перед игрой Ирландии с Италией, боясь, что стюарты почуют запах и не пустят его на стадион. Он посчитал, что это неподходящий момент для выпивки. Так вот, сначала ему пришлось трезвым наблюдать девяносто минут ирландского позора, а после матча какие-то обкуренные макаронники на радостях разбили ему голову и вспороли брюхо. А мог остаться пьяным и здоровым. Неподходящий момент.
На этот раз алкоголь снова дал абсолютно непредсказуемый результат и поначалу несколько отрезвил меня. Сквозь густую пелену мыслей о собственной боли мне наконец-то удалось оценить обстановку. Гравити и Доджер живы и благодаря им жив я – это уже хорошо. Два гадёныша сбежали – это плохо, очень плохо. Когда в драку вмешались мои напарники, я уже успел потешить себя мыслью, как будто мстить кулаками по лицу щеглу, который едва не переломил своей железякой мой позвоночник как Бич Бэтмену.
И, наконец, самое главное – наша миссия, здесь дела обстояли неоднозначно. Несколько людей снимали нас мобильными телефонами, прямо на фоне сомнительного качества граффити. В какой-то момент мне захотелось попозировать на его фоне, улыбнувшись кровавой улыбкой. Но напряженность момента, которую я начал осознавать, не дала этого сделать. Судя по тому, как эти люди легко дали уйти террористам, не сложно было догадаться, что сейчас в роли операторов выступают заранее подготовленные к этому люди.
Мои мысли прервал двойной грохот мобильников, которые рухнули на пол так, как будто каждый из них весил минимум килограммов пятьдесят. Без Гравити, конечно, тут не обошлось. Я ждал действий от негласного лидера команды - Доджера. Сейчас, когда мой мозг и тело были ослаблены, я просто не мог принять какого-то самостоятельно решения. Бросься он сейчас спасаться в окно – я бы не задумываясь сделал бы тоже самое, рвани драться с операторами в рукопашную – я рванул бы следом, прикажи сдаться – я бы откинул нож куда подальше.
Но Доджер медлил. И тогда я последовал за Гравити. Стиснув зубы, и постаравшись сосредоточиться, я собрал вихрь за спинами террористов, а после запустил его по траектории из точек - мобильных телефонов, стараясь вырвать их из рук.

[dice=ÈÄÀàÄØ´ĸƄĸ¼ÈØÌÔà´ÐÌäÈÔ´ÌÔÄÐà´ÄÜÔØà]

Мобильники, сорвавшиеся из рук рабочих, разлетелись по комнате, оставляя владельцев в недоумении. Но самый любопытный из зевак, побежал за Гравити и успел вцепиться в маску девушки, настигнув ее в коридоре. Маску он сорвал, но ее лицо успел увидеть только он. К моменту, когда подоспели остальные, всем нарушителям спокойствия удалось скрыться.